20.12.2012
Дэн Хэглунд
В соответствии с недавно опубликованным исследованием, подготовленным консалтинговой фирмой Oxford Policy Management, количество зависимых от полезных ископаемых стран с низким и средним уровнем доходов выросло более чем на 30% (с 46 до 61 страны) в период с 1996 по 2010 гг., что сделало их уязвимыми перед ресурсным проклятьем. Половина стран, относящихся к группе «высокого риска», находится в Африке. Осознавая тот факт, что последствий ресурсного проклятья можно избежать, в этой статье рассматриваются некоторые проблемы, стоящие перед этими странами, и возможные пути их преодоления с помощью работы с частным сектором и донорами для улучшения функционирования добывающей отрасли.
Приход транснациональных добывающих компаний в регион часто воспринимается как прекрасная возможность для развития. Ожидается, что создание новых шахт приведет к появлению новых рабочих мест, повышению доходов государства и местных поставщиков и, возможно, даже улучшению инфраструктуры. Считается, что когда зарплаты работников и поставщиков реинвестируются в местную экономику, эффект приумножается и создаются выгоды для более широких слоев общества.
Однако история показывает, что добывающая промышленность зачастую не способна обеспечить устойчивый рост. Вместо этого в странах происходит увеличение реального обменного курса (нересурсный экспорт становится менее конкурентоспособным), квалифицированные работники перетекают из других секторов производства в добывающую промышленность, а рабочие места появляются в меньшем количестве, чем ожидается, и в меньшей степени соответствуют потребностям местных жителей. Материализация налоговых платежей требует долгого времени; приток трудовой миграции в добывающие поселения оказывает давление на жилищно-коммунальное хозяйство, а непредсказуемая природа государственных доходов повышает риск взяточничества и коррупции. Все эти последствия в широком смысле именуются «ресурсным проклятьем».
Вызовы для управления природными богатствами являются значительными. В 2010 г. 95 стран получили более четверти реальных доходов от экспорта природных ресурсов, включая топливные ресурсы. Около трех четвертей из них были странами с низким и средним уровнем доходов. Уровень ресурсной зависимости также вырос. Данная тенденция особенно очевидна среди стран, которые зависят от нетопливных ресурсов, таких как медная, золотая и железная руда: в период между 2005 и 2010 гг. в четырнадцати странах коэффициент зависимости увеличился, по крайней мере, на 25 процентных пунктов. В 2005 г. добывающий сектор Буркина-Фасо составлял всего 2% от экспорта страны, но достиг 41% пять лет спустя. В Сомали более трети доходов от экспорта поступают от добывающей промышленности - по сравнению с 5,4% в 2005 году.
Страны, зависимые от нетопливных минеральных ресурсов, часто демонстрируют более низкое экономическое развитие, чем другие государства, включая те из них, которые находятся в зависимости от нефти и других топливных ресурсов. Среди 20 стран с самым низким ВВП на душу населения - Демократическая Республика Конго (319 долл. США), Сьерра-Леоне (808 долл. США) и Мозамбик (885 долл. США). Все они обладают значительными запасами минеральных полезных ископаемых.
Главной проблемой является эффективное управление этими ресурсными богатствами. Во-первых, более сильная и диверсифицированная экономика помогает максимизировать позитивное воздействие добывающей деятельности. Там, где общее экономическое развитие недостаточно, правительства могут иметь склонность к использованию бюджетных доходов по мере их поступления, снижая возможности для установления связей между иностранными компаниями и местными поставщиками. Во-вторых, требуется институциональное развитие, которое позволит правительству получать доходы от добычи минеральных ресурсов и эффективно использовать их для создания физической и социальной инфраструктуры.
Проведенное исследование показывает, что 12 стран, каждая из которых значительно зависит от экспорта минеральных ресурсов и имеет низкое экономическое и институциональное развитие, рискуют стать жертвами ресурсного проклятья. Семь из них находятся в Африке: Буркина-Фасо, Демократическая Республика Конго, Гана, Мали, Мавритания, Танзания и Замбия.
Что же можно сделать для снижения риска и повышения позитивного воздействия массовой добычи в этих странах?
Когда доходы от добывающей промышленности поступают в малые недиверсифицированные экономики, это часто приводит к инфляции цен - увеличению себестоимости для местных производителей и снижению конкурентоспособности экспортных секторов, например, промышленности и сельского хозяйства, в которых занято намного больше работников, чем в добывающем секторе. Кроме того, добывающая промышленность обычно отвлекает квалифицированных работников из других экспортных секторов. Чтобы предотвратить эффект «вытеснения», правительствам следует принять экономический подход жизненного цикла в отношении добывающей промышленности и инвестировать в создание профессионального потенциала, чтобы удовлетворить спрос на профессиональный труд.
Недостаток эффективных систем управления государственными финансами в бедных странах вместе с огромным спросом на более высокие государственные расходы может легко привести к расточительности расходов. Чтобы обеспечить большую выгоду от минеральных богатств, правительства должны инвестировать доходы от добывающей промышленности в производственные активы, такие как инфраструктура и образование, а не тратить их на текущие расходы, например, зарплаты государственных служащих.
К разочарованию местного населения, современный добывающий сектор почти не гарантирует возможностей новой работы. Однако цепочка поставок расходных материалов и услуг в добывающем секторе может предлагать значительные возможности. Местные компании могут удовлетворить часть такого спроса в случае поддержки государством (например, путем предоставления инфраструктуры и защиты прав собственности) и иностранными инвесторами (например, в рамках программы развития цепочки поставок). Доклад «Видение развития африканской горнодобывающей промышленности» официально представленный Африканским союзом и Экономической комиссией для Африки ООН частично охватывает данный подход.
От инфляции до иммиграции и загрязнения окружающей среды - последствия добычи зачастую наиболее ощутимы среди местных жителей задолго до начала производства и даже задолго до начала притока налоговых поступлений. Необходимо изучить возможные последствия создания новой шахты для того, чтобы помочь спланировать необходимые действия и защититься от негативных последствий. Базовые исследования должны быть направлены на изучение местных политико-экономических и социально-экономических индикаторов. Причем их результаты должны проверяться с помощью регулярных опросов домохозяйств в соседних поселениях (например, каждые два года).
Фундаментальное различие между ожиданиями местных сообществ и теми выгодами, которые на самом деле может принести новая шахта, является предпосылкой частых социальных трений, возникающих вокруг ресурсных проектов. Компании должны управлять ожиданиями, устанавливая и поддерживая диалог с местными жителями, а также предоставляя правдивую информацию о количестве созданных рабочих мест и требующихся для них навыков. Важным является признание того, что выгоды для общества будут более ограниченными (как в северной Танзании), если
крупномасштабные разработки вытеснят уже существующую систему труда старателей.
Масштабная и изменчивая природа фискальных платежей в добывающем секторе подвергает их опасности взяточничества и коррупции. Чтобы справиться с этими явлениями, на каждом этапе производственно-сбытовой цепочки, начиная от получения лицензий и оценки воздействия на окружающую среду до сбора, распределения и документального оформления доходов, требуется большая подотчетность. «Инициатива прозрачности добывающих отраслей» усилила подотчетность в отношении налоговых платежей, но в других областях подход, основанный на вовлечении различных заинтересованных сторон, еще должен быть внедрен.[1] Важным аспектом является то, что для проведения эффективной политики необходимо уделять особое внимание ее реализации, в том числе с помощью привлечения инспекторов, обладающих значительными ресурсами и имеющих стимулы для выполнения своей работы.
В отличие от более богатых государств, странам с низким и средним уровнем доходов часто недостает институциональных механизмов для обеспечения того, чтобы выгоды от обладания минеральными богатствами работали во благо человеческого развития. Ресурсное проклятие не является предопределенным для любой из ресурсозависимых африканских стран, но этой проблемой необходимо заниматься. По отдельности ни один из вышеуказанных шагов недостаточен для снижения рисков. Однако вместе взятые они представляют собой комплексный механизм, который могут использовать различные заинтересованные стороны, чтобы побудить страны двигаться в направлении устойчивого пути ресурсного развития.
Исследование “Blessing or Curse? The rise of mineral dependence among low- and middle-income countries” на английском языке: http://bit.ly/sHz3GX
Дэн Хэглунд - экономист по работе с отраслями добывающей промышленности в организации Oxford Policy Management
[1] Целью «Инициативы прозрачности добывающих отраслей» (ИПДО) является увеличение прозрачности налоговых выплат в отраслях добывающей промышленности посредством требования от компаний раскрытия данных о суммах налоговых платежей, а от государств - о суммах получаемых доходов. Кроме того, инициатива включает форум различных секторов общества для мониторинга этих процессов, а также аудит потоков прибыли. (Азербайджан и Кыргызстан уже присоединились к ИПДО, Казахстан работает над приведением своей практики в соответствие с критериями Инициативы. См. http:// http://eiti.org/ru/what-is-eiti)
Источник - «Мосты» №5 Декабрь 2012