Декабрь 2009 г. Выпуск 8
Все те «глобальные экономические ценности», которые в течение последнего десятилетия позволяли финансистам и биржевым спекулянтам неплохо зарабатывать, одновременно подталкивая глобальную экономику к обрыву и надувая «пузыри», – дешевеют. Даже если иногда складывается впечатление, что они дорожают – все равно они дешевеют. Ценные бумаги, фьючерсные контракты, деньги наконец – все подвергается постепенному обесцениванию. Из материальных ценностей исключение составляет лишь золото, а также некоторые сырьевые ресурсы и их месторождения – которые лишь приобретают в цене.
Казалось бы, для сохранения накоплений наилучший способ заключается в инвестировании в золото, одна унция которого в 1968 г . стоила 36 долл. США, а в конце 2009 г . – 1150 долл. США. Проблема заключается в том, что золота в мире сравнительно немного. Количество золота в ценробанках стран, входящих в первую десятку по его запасам, составляет менее 25 тыс. т, что равно примерно 1 трлн долл. США, исходя из стоимости золота на мировых рынках на середину ноября. При этом мировой ВВП превышает 50 трлн долл. США в год, а вложения Китая в американские ценные бумаги приближаются к 1 трлн долл. США. Любые значительные покупки золота на мировом рынке взвинтят цену на него до заоблачных высот, превратив основную мировую резервную валюту в ничто. Пока еще этого не хочет никто из глобальных игроков.
Проблема – как уйти от долларовой зависимости и при этом не обрушить доллар США вместе с мировой экономикой – стоит весьма остро. Разные страны ищут собственные пути. Сегодня мы хотим рассмотреть опыт Китая, который в последние годы проводит линию на приобретение плодородных земель, перспективных месторождений, объектов недвижимости и прочих «реальных ценностей» в странах, богатых ресурсами, но испытывающих проблемы с управлением и инфраструктурой. Совсем недавно Китай заключил с Россией долгосрочный договор на ежегодную покупку значительных объемов нефти по зафиксированной в долларах США цене. А в ноябре внимание экспертов было привлечено к очередному (четвертому по счету начиная с 2000 г .), форуму Китай – Африка, состоявшемуся в начале месяца в Шарм-эш-Шейхе (Египет).
Первые два форума не привлекли особого внимания экспертов и были названы «бледными». Третья встреча, состоявшаяся в 2006 г . в Пекине, стала одной из крупнейшей за пределами африканского континента – на ней присутствовали лидеры 48 африканских стран из 53 возможных. Китай продемонстрировал невиданную щедрость, пообещав выделить 5 млрд долл. США в качестве кредитов, и, по данным китайской прессы, выполнил это обещание. Кроме того, 12 китайских государственных компаний заключили контракты с правительствами африканских государств на 1,9 млрд долл. США. Крупнейшими из них стали: проект освоения нефтегазовых месторождений в Либерии; проект постройки более чем 1300 км железнодорожных путей в Нигерии; строительство ГЭС в Гане. Неудивительно, что мировые средства массовой информации увидели в этом начало широкомасштабной экспансии Китая на черный континент и начало «выдавливания» оттуда США и Евросоюза.
Форум 2009 г . по масштабам обещаний превзошел прежний уровень, закрепив за Китаем позицию одного из крупнейших инвесторов в африканскую промышленность. По сообщению газеты «Коммерсант», ключевым событием стало выступление премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао, который пообещал, что несмотря на кризис Китай не оставит Африку без помощи. Главным событием стало обещание выделить Африке дополнительно 10 млрд долл. США льготных кредитов, а также создать фонд с уставным капиталом в 1 млрд долл. США для кредитования средних и мелких африканских компаний. Пекин обещал ввести нулевую пошлину для 95% товаров из беднейших стран Африки. Кроме того, планируется списание долгов самых «безнадежных» должников, предоставление 30 госпиталям медицинского оборудования на 73 млн долл. США, строительство 50 школ и организация 100 проектов по производству энергии на основе возобновляемых источников.
Сегодня Китай занимает второе место в мире по объему торговли с Африкой. Ежегодно торговля возрастает примерно на 35%. В 2008 г . прямые инвестиции Китая в Африку составили 7,8 млрд долл. США, а масштаб торговли достиг 107 млрд долл. США – увеличившись за 10 лет в 10 раз.
По словам Вэнь Цзябао, уже сейчас в Китае обучаются 15 тыс. африканских специалистов. В ближайшем будущем программа обучения африканцев в китайских вузах будет расширена. Бесплатные места будут предоставлены 5,5 тыс. студентам и 100 аспирантам. Кроме того, Пекин оплатит подготовку 3 тыс. врачей, 2 тыс. агрономов и 1,5 тыс. учителей.
Проявив такую щедрость, премьер Госсовета КНР обратился с упреком к западным критикам и правозащитникам, обвиняющим Китай в колониальной экспансии. «Нас давно обвиняют в том, что мы пришли в Африку лишь за минеральными ресурсами и практикуем неоколониализм. Эти обвинения совершенно беспочвенны. Мы действуем бескорыстно», – заявил он. Китайская официальная пресса была более прямолинейна: «Запад просто завидует сближению Китая с Африкой. Европейцы привыкли считать Африку своим задним двором, и теперь они недовольны появлением китайцев», – цитирует эксперта-африканиста Сю Вэйчжуна англоязычная газета Global Times, входящая в структуру главного печатного органа китайской компартии «Жэньминь Жибао».
По мнению того же «Коммерсанта», с премьером Вэнь Цзябао по крайней мере можно согласиться в одном: получение доступа к природным ресурсам Африки является важной, но не единственной целью расширяющегося присутствия Китая в Африке. Очевидно, что эта цель главенствовала в девяностых годах прошлого века – на первом этапе проникновения КНР в Африку. Тогда, благодаря раздаче кредитов без определенных политических условий, а также поставкам оружия, Пекин быстро установил дружественные связи с режимами тех богатых ресурсами африканских стран, которые Европа и США считали диктаторскими и старались их изолировать. В то время госкомпании Китая получали эксклюзивные права на разработку углеводородов и полезных ископаемых в тех регионах, где не удавалось работать западным компаниям.
По мнению экспертов, такой курс открывает китайцам доступ к нефти и другим ресурсам Африки. В настоящее время Африка обеспечивает более 30% китайского нефтяного импорта. Осваивая богатства черного континента, Китай игнорирует нарушения прав человека и коррупцию в государствах, с которыми он взаимодействует. В действительности факты свидетельствуют о том, что китайские капиталовложения часто «подпирают режимы, которые держатся на штыках или подавляют права этнических меньшинств».
Например, Пекин играет ведущую роль в развитии нефтяного сектора Судана, несмотря на то, что глава этого государства обвиняется в жестокости в отношении представителей восставших племен в районе Дарфур. В Гвинее китайская компания заключила сделку на 7 млрд долл. США с целью разработки полезных ископаемых. Это произошло вскоре после того, как военные власти Гвинеи расстреляли мирную демонстрацию, в результате чего погибло более 150 человек.
Стремясь опровергнуть утверждения западных правозащитников относительно того, что Пекин поддерживает репрессивные и коррумпированные режимы, премьер Госсовета КНР указал на то, что соглашения Китая с африканскими государствами не связаны политическими условиями. Тут критикам стратегии Китая трудно что-то возразить, поскольку США и бывшие колониальные державы обычно увязывают предоставление помощи с необходимостью для страны-получателя бороться с коррупцией, соблюдать права человека. А Пекин такие требования не выдвигает, что дает ему ощутимые преимущества в борьбе с западными конкурентами.
Как сообщает газета «Коммерсант», в последние годы Китай меняет тактику своего проникновения в Африку. Льготные, «не связанные» с какими-либо условиями или обязательствами займы заменяются адресными кредитами на строительство и развитие инфраструктуры. Такая схема сотрудничества выгодна для всех участников. Африканские политики представляют создание новых объектов как свою личную заслугу, поддерживая тем самым свою популярность у избирателей. При этом жители могут подрабатывать на стройках, получая дополнительный источник дохода.
Но больше всех выигрывает Китай. Финансирование инфраструктурных программ обменивается на доступ к недрам, а единственным жестким условием предоставления кредита является передача всех подрядов китайским компаниям. Кроме того, Пекин получает возможность позиционировать себя как державу, реально помогающую улучшить жизнь африканцев.
Особенно выгодной подобная тактика оказалась в условиях кризиса – когда из-за падения мирового спроса на китайские товары в КНР закрылись многие производства и на улице оказались миллионы работников. Благодаря гуманитарным проектам, которые Китай намерен реализовывать в Африке, эти люди будут трудоустроены за границей. В результате ожидается снижение социальной напряженности в самом Китае. Кроме того, раздача долларовых кредитов позволяет Пекину постепенно избавляться от американской валюты, обменивая ее на сырьевые активы.
Разумеется, объемы китайских вложений в экономику стран Африки хотя и велики, но не сопоставимы с объемом вложений КНР, скажем, в федеральные облигации США. Таким образом, Китай, с одной стороны, не раскачивает лодку под названием «мировая экономика», продолжая покупать обязательства американских финансовых властей. А с другой стороны – усиливает свои национальные резервы за счет вложения обесценивающихся долларов в «вечные ценности». Денежный насос, превращающий пока еще реальные доллары в ресурсы, увеличивает обороты, и скоро в него могут попасть не только слаборазвитые африканские экономики, но и страны с переходной экономикой. А быть может, и более «крупная дичь».
Источники: http://www.kommersant.ua/doc.html?docId=1272229
http://www.ng.ru/world/2009-11-09/8_china.html