Ноябрь 2009 г. Выпуск 7
Гордон И. Ляо
Производя 70% электроэнергии на угольных тепловых электростанциях, Китай осознает острую необходимость диверсификации своего энергетического баланса и включения в него альтернативных возобновляемых источников энергии.
За последние пять лет Китай ежегодно удваивал свой ветроэнергетический потенциал, создавая при этом значительные возможности для международных производителей ветровых турбогенераторов. Но столь удачный для иностранных фирм период может сойти на нет по мере того как Китай развивает собственное производство ветрогенераторов и расширяет преференции для произведенных в стране турбин.
Последний раунд тендеров (конкурсный отбор ветровых турбин) на приобретение оборудования для крупных государственных проектов оставил зарубежных производителей несколько обескураженными. В ходе проходившего в апреле тендера все пять зарубежных компаний, подавших заявки, получили отказ, хотя они платили высокие налоги, строили производственные мощности в Китае и добились выполнения требования о 70%-ной доле компонентов местного производства. Семь национальных компаний получили 25 крупных контрактов на приобретение оборудования с общей мощностью в 5,25 ГВт, что соответствует примерно 20% установленной мощности в США на конец 2008 года. Хотя Европейская торговая палата высказала свои претензии по поводу «неравного игрового поля в Китае», китайские чиновники подчеркнули, что они вовсе не благоприятствуют национальным компаниям, а лишь выбирают наиболее эффективные с экономической точки зрения товары.
Зарубежные производители турбин, которые по-прежнему расширяют свои продажи в абсолютном выражении, быстро теряют долю рынка, уступая ее китайским конкурентам. Эта тенденция подкрепляется как разрывом в ценах между продукцией национальных и зарубежных производителей, так и государственными преференциями для товаров местных производителей. Но поощрение Китаем своих производителей ветровых турбин – это не уникальный случай. Многие страны использовали аналогичные стратегии планирования при внедрении ветроэнергетики. Хотя некоторые сомневаются в качестве и эффективности китайских турбин, другие приветствуют дополнительную конкуренцию на рынках, привнесенную китайскими компаниями.
Мощность китайской ветроэнергетики в настоящее время растет самыми высокими темпами в мире, и к концу этого года она может сравняться с американской. Такой рост обусловлен рядом политических мер. В наиболее значительной степени это связано с принятым в Китае в 2006 г . законом о возобновляемой энергетике, который предусматривает обязательное требование к крупным энергетическим объединениям о выработке 3% электроэнергии за счет возобновляемых источников (исключая гидроэлектроэнергетику) к 2010 г . и 8% – к 2020 году. В дополнение к выделению 67 млрд долл. США на развитие устойчивой энергетики, в нынешнем пакете мер экономического стимулирования Китай планирует выделить 440 млрд долл. США в виде «зеленого» пакета мер экономического стимулирования для ускоренного развития сектора возобновляемой энергетики в ближайшие двадцать лет.
Предполагается, что к концу 2009 г . китайские производители ветрогенераторов захватят три четверти внутреннего рынка, по сравнению с одной четвертью всего лишь четыре года назад. Хотя подавляющее большинство сделок по продаже ветровых турбин в Китае сейчас заключается на местном уровне, где предпочтения для национальных компаний ощущаются меньше, план строительства семи огромных ветроэлектростанций в Китае включает процесс тендерной закупки оборудования, в котором пока выигрывали исключительно национальные компании.
«В таком сценарии создания ветроэлектростанций мы говорим о ветроэнергетических проектах с мощностью 10–30 ГВт. Один такой проект соответствует всей установленной мощности Германии», – говорит Себастьян Мейер, руководитель исследовательского подразделения Azure International (компания, которая специализируется на проектах устойчивой энергетики в Китае). По его мнению, для достижения таких целей Правительство должно играть активную роль как в строительстве таких проектов, так и в поддержке управления распределительными сетями и объединении энергосистем.
Многие стратегии промышленного развития Китая – например требования к местному компоненту, финансовые и налоговые стимулы, льготные таможенные пошлины – могут выглядеть сомнительными с точки зрения правил ВТО. Но похожую тактику использовали практически все страны, которые проходили через фазу роста ветроэнергетики.
«У китайского Правительства, как и у любого другого, есть две цели в этой области. Первая состоит в том, чтобы улучшить структуру энергетики, а вторая связана с развитием собственной национальной промышленности, – говорит Стив Сойер, Генеральный секретарь Глобального ветроэнергетического совета. – Китайское Правительство благоприятствует местной промышленности, ничем не отличаясь от любого другого правительства (возможно, за исключением Великобритании, которая никакую промышленность не поощряет, а поэтому никакой промышленности и не имеет)».
Например, Дания, Германия, Австралия и Индия использовали таможенные пошлины для поддержки национальных производителей, часто создавая более выгодные условия для импорта компонентов по сравнению с импортом готовых турбин. Дания и Германия даже предоставляли экспортные кредиты, чтобы поддержать продажи своих турбин за рубежом. Правительство Голландии в 1990-х годах предлагало Китаю прямые гранты для стимулирования импорта своих турбин, что внесло вклад в создание компании Goldwind, крупнейшего китайского производителя ветровых турбин и 8-го по величине производителя турбин в мире.
Пакет мер экономического стимулирования с ограничениями «покупай отечественное» также не вызывает удивления. Как и американский пакет мер экономического стимулирования, включавший пункт «покупай американское», китайский пакет в объеме 486 млрд долл. США, о котором было объявлено в ноябре 2008 г ., уделяет серьезное внимание поддержке национальной промышленности.
Поскольку Китай тянет с подписанием Соглашения о правительственных закупках, на которое он согласился в процессе присоединения к ВТО, то в настоящее время у него нет формальных обязательств открыть свой рынок правительственных закупок для зарубежных компаний.
За последние несколько лет китайские компании сделали технологический скачок. В связи с этим неизвестно, уступает ли качество китайских турбин их зарубежным аналогам. Точные оценки показателей действующих ветроэлектростанций в Китае отсутствуют. В то же время, проведенный New Energy Finance анализ, сделанный на основании примерных оценок квот на выбросы углерода, демонстрирует, что коэффициент использования установленной мощности для китайских проектов, в которых применялись турбины национального производства, составляет 22,1% по сравнению с 25,3% для зарубежных компаний. Впрочем, по мнению Джоанны Льюис, профессора науки, технологий и международных отношений Джорджтаунского университета, обобщение данных о производительности невозможно, поскольку китайские производители турбин существенно отличаются друг от друга – некоторые из них являются ветеранами с более чем десятилетним опытом работы, а другие только недавно вышли на рынок.
Многие полагают, что присутствие иностранных конкурентов может косвенно поддерживать передачу технологий, оно особенно важно для создания «обучающей сети», способствующей обмену кадрами и знаниями между компаниями. Наблюдатели предостерегают, что вытеснение иностранных компаний с китайского рынка может впоследствии негативно отразиться на китайских компаниях.
Иностранным компаниям не нравится, что Пекин предпочитает продукцию собственного производства, но и они тоже не остались с пустыми руками. В частности, их рынок в Китае по-прежнему растет в абсолютных величинах. Например, ведущий датский производитель турбин Vestas сообщил в апреле о планах строительства нового предприятия в Китае, а также о расширении продаж специальных ветровых турбин для работы в тяжелых зимних условиях во Внутренней Монголии. Компания Gamesa открыла в прошлом году свою четвертую ветроэлектростанцию в Китае.
«В действительности, китайский опыт применения требования к местному компоненту […] оказался весьма позитивным не только для Китая, но и для всей отрасли, – отметил С. Сойер. – Одной из основных проблем в ветроэнергетической области до экономического кризиса были заторы и препятствия в цепочках поставки. Сейчас в Китае существует обширная система снабжения, которая не только обеспечивает национальную промышленность, но также начинает обеспечивать международные поставки». Он добавил также, что «все больше международных компаний начинают работать в Китае, поскольку там находятся их поставщики».
Жюльен Далиго, инженер компании Carbone Loraine, французского поставщика высокотехнологичных материалов, согласен с мнением Сойера. Он пояснил, что требование к использованию местного компонента не создает существенных препятствий для зарубежных компаний, поскольку местные производственные мощности необходимы для быстрой поставки продукции.
Локализация производства ветрогенераторов существенно важна для внедрения ветроэнергетики. Снижение затрат и дополнительные стимулы для местной экономики могут способствовать внедрению технологии. В то же время, излишний протекционизм оказался нездоровым. Например, Бразилия постепенно снижает свои требования к местному компоненту и тарифы на иностранные турбины, поскольку ее национальная промышленность не справляется с поставкой частей, необходимых для их производства.
Когда основным препятствием для внедрения чистой энергетики являются высокие затраты, конечной целью будет достижение баланса между качеством и экономической эффективностью. Как отметила Д. Льюис, «в конечном итоге, если вас беспокоит изменение климата, вам потребуется, чтобы на глобальном уровне было доступно как можно больше дешевых турбин».
Гордон И. Ляо